Солист Бумбокс Андрей Хлывнюк впервые рассказал о жене и детях: интервью Viva! (Фото)

#@#

Команда «Бумбокс» – одна из самых успешных украинских групп, которая на гастролях бывает чаще, чем на концертных площадках Киева. Она стала практически культовой, своего рода визитной карточкой отечественной рок-музыки. Ее фронтмен Андрей Хлывнюк – романтик, зануда и лежебока, по крайней мере, именно так он охарактеризовал себя еще на старте музыкальной карьеры. Зачастую в интервью он говорит исключительно о музыке. А вот о супруге Анне Копыловой и двух детях – трехлетнем сыне Ване и полуторагодовалой доченьке Сашеньке – Андрей предпочитает молчать. Viva! музыкант рассказал о многом, что не чуждо любому перфекционисту, романтику, зануде и лежебоке, которых (по уверению самого Андрея) он, как и прежде, совмещает, несмотря на события и достижения последних десяти лет.

– Андрей, как ты относишься к запрету концертов «Бумбокс» в ближнем зарубежье – в России?

Никто не запрещал нас официально. Я не получал никаких бумаг о том, что мы не можем выступать с концертами, – их просто не стало. Причины разные. Я никак к этому не отношусь. Просто не надо выдумывать велосипед и запрещать что-то в 21-м веке, все равно выбор – личное дело каждого.

– Что бы ты хотел донести до людей своим творчеством?

Ничего. Это диалог с собой.

– Женщины просят, чтобы ты посвящал им песни?

Меня никогда никто из моих спутниц не просил посвящать им песни. По крайней мере, из тех, кто был в моем «сконцентрированном» внимании. С другой стороны, вы понимаете, текст посвящается зачастую собирательному образу, песни – это разговор с женщиной как таковой, а не конкретной особой, и для меня в том числе, за исключением очень редких случаев.

– Что ты искал в женщинах и нашел в своей жене?

Затрудняюсь ответить, что именно я нашел и что именно искал. В разные моменты по-разному. Если спросить кота, зачем он играется с мышью перед тем, как ее съесть? Как найти ответ на этот вопрос? Кто кот, а кто мышь – вы или она? Хочет ли эта мышь, чтобы ее съели?

– Да ладно, с котом и мышью все просто: в начале ищут мышь игривую и красивую, потом респектабельную, а замуж выходят за надежную.

В жизни нужно разобраться, кто ты – мышь или кот, а это уже поиск. Не факт, что я сам нашел ответ на этот вопрос. Я вам сейчас отвечу, а через время пойму, что ошибался, ведь в жизни, в отношениях все двояко. Но своего человека вы почувствуете «спиной».

– Чем тебе сегодня по-настоящему интересно заниматься, кроме музыки?

Может быть, путешествовать? А так, кроме музыки, мне больше ни черта не интересно. Я хотел бы заняться продюсированием, построить классную студию, сделать настоящий самодостаточный лейбл, который бы действительно работал. Но я читаю об опыте других музыкантов, гораздо более ярких и известных, значимых для меня, – он расстраивает меня. Джимми Хендрикс построил свою студию, а она оказалась никому не нужной. Хотя это не значит, что не нужно строить.

– «Я немов маленька дитина, що без тебе жити не може…» – строка из твоей композиции. Ты самостоятелен в быту?

Жутко несамостоятелен. Мне нужен миллион помощников и помощниц.

– Хоть что-то ты умеешь делать самостоятельно?

Я много чего умею, просто я люблю компанию. Мне не нужны помощники в прямом смысле, скорее ассистенты, я и сам с удовольствием ассистирую – на кухне люблю что-то порубить, нарезать и подготовить непосредственно для процесса приготовления. Но я люблю компанию, равно как и одиночество.

– У тебя много друзей?

Какое-то количество есть. Порой, я и в себя не верю, а в друзей верю. Мне хочется верить во всех своих знакомых, называть их всех своими друзьями. Но мы никогда не знаем, кто в какой момент окажется другом, а кто врагом. Но я предпочитаю изначально всех считать друзьями, страшнее не дать человеку шанс, относиться к нему с недоверием, чем наоборот.

– Ты зацикливаешься на мелочах или не придаешь им значения?

Я замечаю мелочи и люблю мелочи. Мне нравятся шариковые ручки, я люблю ими писать, хотя долго не задерживаю на них внимание – поиграюсь, как ребенок, и заброшу. Также иногда поступаю с людьми, за это иногда мне бывает очень стыдно.

– Быстро загораешься и быстро теряешь интерес?

Да. Наверное, это связано все-таки с недостатком чего-то хорошего в личности. Каких-то правильных, формирующих личность добрых вещей.

– Кроме ручек, какие еще мелочи впускаешь в свою жизнь?

Есть три, четыре, пять, десять «вау», которые тянутся еще из юности, таких «маст-хэвов» внутренних. Я понимаю, что это консюмеризм, но все равно мне их хочется. Как старый джип «Гранд Чероки», городской телефон с диском, перстень, который я видел у обеспеченного, богатого дядечки, когда мне было 14 лет, очки-капли, как у Леннона. Я понимаю, что мне сейчас это не нужно, но мне эти вещи так нравятся, ничего не могу с собой поделать. Мне нравится мотоцикл «Триумф», я понимаю, что не буду ездить на мотоцикле, я не мотоциклист, но мне он нравится; кожаный портфель, как у моего преподавателя по проектированию – это все мелочи, у меня их нет, вряд ли я их куплю, но мне они так нравятся.

– Понимаю, мой друг купил подборку видеокассет «Терминатор» на блошином рынке. Вышло недешево, но, правда, этот раритет смотреть не на чем.

О! Это очень классно! Я обожаю блошиные рынки. Именно там я приобрел нагрудные часы Omega, такие, которые Omega никогда не выпускала, – страшный «фейк», но очень крутой! Еще купил там трансформер восемьдесят какого-то года – такой пластиковый набор, который нужно собрать и склеить самому, чтобы получился грузовик. Еще где-то был йо-йо. Но гордость коллекции – Хищник – игрушка величиной с торшер! Я нашел его на барахолке в Бангкоке, торговался! (Смеется) Он стоит на самой высокой полке, чтобы не пугать детей.

– Кто в вашей семье занимается воспитанием детей?

Я совершенно не умею воспитывать детей. Больше, чем детские вопросы, меня пугают собственные ответы – я понимаю, что они совершенно не педагогичны, хотя когда-то я хотел стать педагогом. Я в шоке, это так сложно! Прежде, чем заводить детей, надо научиться их воспитывать и отучиться идти на поводу у собственных эмоций.

– Какие родительские навыки ты сейчас осваиваешь?

Стараюсь не злиться, не становиться на один уровень развития с трехлетним человеком. Очень стараюсь, чтобы он не был умнее, мудрее и выше меня. Чтобы все-таки я чему-то учил его, а не наоборот. Потому что в 90 процентах случаев, я не уверен, что это так. (Улыбается) Сын открыто излучает добро, вселенское счастье, радость, а я заставляю его только расстраиваться, плакать и делать всякую фигню. Я не хочу, чтобы так было, но, к сожалению, так происходит из-за каких-то «надо», «не могу», «подожди». Мы, взрослые, слишком много построили себе барьеров, от них надо учиться избавляться. Но ни черта не выходит!

– От каких «не трогай», «не надо» уже избавился?

Я в целом сейчас стараюсь не нависать. Не хочу быть постоянно «лающим» существом. Как-то я читал статью интересную, в которой иностранцы спрашивают жителей Украины, почему мы садим в подъездах любимых и ценимых в литературе и творчестве людей – бабушек – и заставляем их «лаять» на других людей? Неужели мы верим, что они смогут справиться с бандитами или ворами? Так вот, я очень не хочу превратиться в такую вахтершу из чужого подъезда для своего сына.

– Теперь понятно, почему ты им целую песню посвятил. А вообще часто «лаешь»?

(Улыбается) Часто. На всех, кто под руку попадет, кто ближе всех, кого люблю больше всех, на того и «лаю» больше всех.

– Какое твое самое любимое ругательство?

«Ешкин кот» из фильма «Любовь и голуби».

– В каких пакостях сына тебе больше всего нравится участвовать?

Я люблю с ним беситься, бороться, брать его на руки и делать зарядку. Он хохочет, заливается и сразу приводит меня в тонус – наполняет мышцы кислородом.

– Какой шум мог бы послужить саундтреком к твоему детству?

Я часто играл в войнушки, в квача, бегал купаться на речку. Еще мы любили кататься на «тарзанке», привязывали к веткам ивы цепь или веревку, к которой крепился руль от велосипеда, и катались над рекой. Звук прыгающих в воду мальчишек хорошо бы характеризовал видеоряд к моему детству.

– Каким советом взрослых ты не воспользовался и теперь жалеешь?

Учиться надо было больше.

– Нелюбовь к учебе – нормальная честная детская позиция.

Нормальная, но теперь кое-что можно было бы и почерпнуть из школьных знаний, которые прошли мимо, или хотя бы из времени, которое было предназначено для того, чтобы их получить. Теперь этого времени нет.

– Какой учебник тебе приходилось листать после школы?

Никакой. Они не вызывают у меня никакого интереса, кроме книг из списка литературы (к прочтению на каникулах), их мне приятно перечитывать. Вряд ли что-то приходилось перелистывать, иногда заглядываю в украинско-русский, русско-английский словари, словарь Даля.

– Тебе приходилось использовать книги не по назначению?

Что первое пришло вам в голову – так я использовал книги не по назначению.

– Хорошо, моя приятельница подкладывала вместо ножки кровати «Три товарища» Ремарка. То же самое проделывала Ирина Хакамада с «Капиталом» Маркса.

Бывало и такое. Ну, на «Трех товарищей» у меня бы рука не поднялась. Хотя… в принципе, если б мы были в общаге в том состоянии, в котором я был в общаге, – ничего не могу гарантировать. «Капитала» не было.

– Точно, ты же учился не на экономическом, а сначала на факультете графического дизайна, а потом на…

… романо-германской филологии. Но учиться было скучно и нудно. Я хотел рок-н-ролла, мечтал записываться на студии. Учебой не занимался, прогуливал пары, посещал только те лекции, которые были интересны, – проектирование, шрифты, композиция, еще предметы по специальности, а также философию, социологию и еще те пары, где были красивые соседки по парте. (Улыбается)

– Ты делаешь пометки на полях книг?

Да, но не во всех, только если что-то действительно очень сильно понравилось. Серьезно испорчены «Падение кумиров» Ницше, «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» доктора Гонзо. В этих книгах есть что подчеркнуть.

– А что тебе понравилось в книге «Страх и отвращение в Лас-Вегасе»? Ее герои проделали долгий путь в поисках места под названием «американская мечта», которая оказалась выжженным пустырем.

Мне понравилось, когда рассказчик вспоминает конец 60-х годов, ту эйфорию, в которой они пребывали, веру, что мир вот-вот станет лучше, и в то же время предчувствие, что все катится в бездну, от которой мы пытаемся отдалиться разными способами. Ему удалось передать ощущение, что ты молод и на вершине, контрастное ощущению, что все это уже было и прежде и ни к чему не привело.

– Тебе страшно, что ты никогда не станешь таким, каким хотел стать?

Нет, я предпочитаю жалеть о том, что сделал, а не о том, чего не сделал.

– Ты помнишь ощущение, когда впервые сочинил песню, которая тебе понравилась?

Никогда такого не было ни в моей карьере, ни в истории группы. Я ни разу не записывался с таким ощущением, что сделал шедевр, надеюсь, этого никогда и не будет. Я работаю с ощущением, что можно сделать намного лучше. Все записанное и отснятое с 2009-го по 2012-й я бы вообще переписал по-новому, по-новому свел и переделал, кроме видео «Полина».

– Но разве не в это время ваша музыка звучала отовсюду?

Ну и что? Бывает. Это же не значит, что меня все устраивает. Меня и сейчас цитируют, мы и сейчас очень популярны, у нас появилось много групп-клонов. Я рад, что мы причастны к популяризации регги в Украине и ближнем зарубежье. Рад, что люди начали слушать поп-рок с элементами альтернативы, или альтернативный рок с элементами поп-музыки.

– Говорят, у человека в жизни набирается не больше пяти, хорошо если шести, часов полного счастья. Ты помнишь такие вспышки?

К сожалению, я очень счастливый человек. Я часто бываю в состоянии счастья, потому что занимаюсь любимым делом, на сегодняшний день вокруг меня осталось очень много близких мне людей, и они меня бешено любят – это правда. Я не так занят, как когда-то, когда был одновременно занят на нескольких работах. Меня особо ничего не беспокоит, есть время подумать. Реже я бываю несчастлив, чем наоборот.